Удивительно, но самый коммерчески неудачный альбом группы Free сегодня выглядит убедительно современным и представляется действенным рецептом успеха. Для молодых апологетов настоящего блюза эта пластинка имеет статус иконы.

Текст: Валерий Постернак

Многие вещи уже не изменить. Хорошие они или так себе, в лучшем случае безликие. И особенно, если эти штучки изначально имеют цвет и запах определенной субстанции, не в приличном обществе будет сказано. Сколько ни раскрашивай фильм «Веселые ребята», лучше он не станет. И даже наоборот, поверх этой мишуры вылезут и все больше будут мозолить глаз и беспомощная игра актеров, и наивная, на грани самодеятельности, режиссура, и откровенно натыренные гэги. Да и ладно, что тут обсуждать. Но так нет, в последнее время это уже стало дурной привычкой — постоянно оглядываться назад и выискивать там незамеченное ранее. Кажется, молодые рождаются с головой, повернутой строго на 180 градусов. Куда смотрят акушеры? Неужели нам так быстро суждено расплачиваться за свои, казалось бы, вчерашние грехи? Вчерашние? Хо-хо! Чувак, стоит иногда смотреть на календарь. Так что, это и есть наступившее проклятие для белого человека, лишенного жажды будущего? Или оборотная сторона маниакальной страсти выдавать воображаемое за действительное?

Нет, я не из тех старых ворчунов, которые знай что мямлят про прекрасное вчера и никудышнее завтра. Я люблю современную музыку и, мало того, верю в нее. Конечно, не все видно сразу. Но ведь достали уже все эти музыкальные прикормыши, прагматично эксплуатирующие прошлое, которое многие и не застали. Я совершенно не против Джека Уайта или группы Wolfmother, мне симпатичны Kings of Leon и Black Keys, но, парни, я уже понял, вы отлично знаете музыку 60-х, возьмите с полки пряник, съешьте, выпейте пива, наконец, и подумайте, а что дальше?

В 1977 году один старший товарищ, поражавший мое подростковое воображение клешеными джинсами, длинными волосами и большой пачкой пластинок на диване, дал мне записать альбом группы Bad Company. Это был их дебютный альбом 1974 года. Меня он потряс, что тут говорить, впрочем, как и все, что получалось тогда услышать — я был готов к новому, к открытию чудных миров, о которых год назад и мечтать не мог. Пластинку я вернул в установленный срок. Товарищ усадил меня на свой диван, небрежно сдвинув ворох пластинок, которые мне тоже хотелось записать, но язык не поворачивался попросить. Что тут поделаешь, я только перешел в восьмой класс, и сказать, что робел перед чуваком, полгода как вернувшимся из армии — не сказать ничего. Он хитро посмотрел на меня, открыл крышку магнитофона «Днепр» и нажал кнопку. Заиграла музыка. Отличная музыка, это я понял сразу. Что-то знакомое, но что? Все свои записи я знал наизусть, сомнений быть не могло — такой у меня точно не было. Но смутные сомнения терзали меня. Тем более, я знал, что сейчас последует вопрос. И он прозвучал:
— Кто поет?
— Э-э… — начал мямлить я, — точно не знаю, но…
— Не знаешь? — улыбнулся товарищ и закурил. Ему было можно. Взрослый.
— Так это же Bad Company! — вдруг осенило меня. Конечно, как я мог не узнать этот голос. — Это Пол Роджерс поет, — радостно выкрикнул я. Имена героев, напечатанные на конвертах, я запоминал с первого раза и навсегда.
— Правильно, — согласился товарищ и в очередной раз затянулся сигаретой с фильтром, — только это не Bad Company.
— А кто? — удивился я. Мне трудно было представить, что Роджерс мог петь еще где-нибудь.
— Bad Company это так себе группа, — продолжал рассуждать приятель, — не то уже. А вот была группа Free — вот это был настоящий музон!

И показал неопределенно вверх полуистлевшей сигаретой. Я инстинктивно повернул голову в ту же сторону, и мой взгляд наткнулся на рамку со стеклом на стене, в которую был вставлен конверт какой-то пластинки. Приподнялся с дивана и стал внимательно рассматривать. Четыре волосатых красавца сидели на полу в живописных позах, одетые так, что обзавидоваться можно. Надпись гласила — Free. Fire And Water.

— Ух ты! — вырвалось у меня. Я не слышал почти ни одной ноты в исполнении группы Free, но уже знал, что полюблю их. — А есть записать что-то?
— Этой пластинки нет, разбили по пьянке. Только конверт и остался. Но есть их первый альбом, могу дать до завтра. Возьмешь?
— Конечно!

Я схватил пластинку, толком даже не разглядев, что на обложке, и помчался в соседний дом, где, собственно, жил. Не слушая уговоров мамы поесть, сразу же бросился настраивать магнитофон, искать чистую бобину, протирать головку. Так, все готово. Кнопка «Запись». Поехали. Выдохнул и сел заворожено напротив проигрывателя, слушая легкий треск винила, улавливая приближающийся голос и уже загипнотизированный вращающимся розовым лейблом с чем-то, напоминающим глаз.

Free — Over The Green Hills & Worry

Over the green hills and into the sun
That’s where I feel I ought to be goin’

Я понятия не имел тогда, о чем поет этот голос. Но я ему верил. И что самое удивительное, верю до сих пор.

Сейчас сложно представить, но в тот момент мне было примерно столько лет, сколько, например, и Энди Фрезеру, игравшему на дебютном альбоме Free «Tons of Sobs» — неполные шестнадцать. Скажи мне это в тот момент — не поверил бы. Особенно глядя на фотографии музыкантов на конверте. И примите на веру — его я разглядывал основательно, а потом тщательно переписал все буквы в специальную тетрадку, которую храню до сих пор. Там много всего.

Действительно, почему бы не начать с Энди? Нет, тут никаких личных пристрастий и прочих фрейдистких приколов, честное слово, я ведь знаю, что сразу приходит многим на ум. Нет. Так получилось, и все. Точка.

Энди Фрезер родился в 1952 году в Пэддингтоне (Западный Лондон), наполовину гайанец, в пять лет уже вовсю терзал пианино, и вполне успешно; в двенадцать начал осваивать бас-гитару. Но, как всегда, многое решил случай — в колледже Энди, к тому времени игравший в неизвестной ска-группе, познакомился с Сафо Корнер, дочерью Алексиса Корнера, практически бога для всех подростков, мечтающих играть современную музыку. Дочь представила молодого человека папе, а дальше было дело техники, вернее, таланта. А этого хватало. В 1968 году Корнер позвонил Джону Майаллу:
— Слушай, старик, ты, кажется, ищешь бас-гитариста?
— Есть такое дело, — согласился Джон, — у тебя есть кто-то на примете, о ком я не знаю?
— Да, есть один паренек. Но ему пятнадцать лет.
— Ты меня не разыгрываешь?
— Что ты, старина! Наоборот, думаю, ты будешь удивлен, когда послушаешь его.

Через несколько дней Энди Фрезер играл в составе Blues Breakers Джона Майалла, в настоящей профессиональной группе, зарабатывая 50 фунтов в неделю. В пересчете на сегодняшние деньги — это что-то около 200 долларов. Неплохо так, да? Но видимо он стоил этих денег уже тогда.

Неспроста дебютный альбом Free называется «Tons Of Sobs» — в переводе на понятный язык это значит «Куча бабла». С чувством юмора у парней было в порядке. Единственный, кто мог среди них что-то вразумительное сказать про деньги, был, собственно Энди Фрезер. Может, именно он и придумал название? Этот момент история умалчивает. Но история точно указывает — все тот же Корнер посоветовал Фрезеру поиграть с тремя неизвестными никому парнями, заодно и придумал им имя Free. Энди в этот момент по каким-то причинам покинул группу Майалла и пытался что-то сочинять с другим экс-Blues Breakers
Кифом Хартли.

Саймон Керк на три года старше Фрезера и тоже родился в Лондоне, только в его южной части. Почти все детство провел в деревушке на границе с Уэльсом, где каким-то чудом пристрастился к игре на барабанах. В семнадцать лет вернулся в Лондон, с головой окунулся в музыкальную клубную жизнь столицы, пытаясь найти место в приличной группе, но так ничего и не нашел, и подумывал уже о возвращении в свою деревню. Но все тот же случай свел его с Полом Коссофом, гитаристом подающей надежды группы Black Cat Bones. В составе этой группы Саймон и прописался, конечно же, в качестве барабанщика. Толку особого из этого коллектива не получилось, хотя им удалось поездить с выступлениями по клубам на разогреве у Fleetwood Mac и Them. Их приглашал в качестве аккомпаниаторов для тура по Англии Champion Jack Dupree.

Пол Фрэнсис Коссоф, сын известного в Англии актера и радио-проповедника Дэвида Коссофа,  —выдающийся гитарист, что сейчас ни у кого не вызывает сомнения — родился в 1950 году, и первой его заметной группой стала все та же Black Cat Bones. Уже тогда его друг, еще один гитарный гений 60-х Питер Грин рассказывал всем про уникального Пола, «который удачно встретился с Лесом Полом». Шутил так.

Пол Роджерс родился в 1949 году в Мидлсбро, играл на бас-гитаре в местной группе The Roadrunners, потом запел и уговорил парней попытаться найти счастье в Лондоне, а заодно сменить название на The Wildflowers. Как группа они счастья, впрочем, даже и не понюхали, но если посмотреть внимательно на тот состав, то можно обнаружить, например, Микки Муди (позже группа Whitesnake) или Брюса Томаса (позже Elvis Costello and The Attractions). Без Пола Роджерса The Wildflowers, изменив название на Tramline, записали на лейбле Island два альбома, которые сейчас иметь своим долгом считает каждый коллекционер. Удивительной густоты и наваристости варилась тогда каша в Лондоне. Что тут еще скажешь?

Пол Коссоф

Коссоф впервые услышал, как поет Роджерс, в лондонском клубе Fickle Pickle в составе Brown Sugar, в которой Пол пробовал в очередной раз ухватить птицу удачи за непослушный хвост. Впечатленный вокалом Роджерса, Коссоф тут же познакомился с тезкой и, недолго думая, предложил завоевать весь мир. Отказаться от такого предложения было сложно. Особенно, если группу опекал сам Алексис Корнер.

Вчетвером они впервые встретились 19 апреля 1968 года, немного поиграли и в тот же
вечер выступили в пабе Nag’s Head. А в ноябре, уже получив в подарок от Корнера название и протекцию на независимом лейбле Island, приступили к записи дебютного альбома.
Крис Блэкуэл, основатель и глава Island, руководить записью в качестве продюсера назначил
Гая Стивенса.

Free — Goin’ Down Slow (James Burke Oden)

 

Саймон Керк вспоминал в 2005 году: «Мы как будто попали в центрифугу для белья! Такое впечатление на нас производил Гай. Безумный профессор, маниакальный гений, страдающий непрекращающейся депрессией. Хотя о многом мы тогда не догадывались — на людях это был человек, брызжущий блистательными идеями, никогда не унывающий, постоянно готовый веселить всех, как придворный шут. Но когда он возвращался домой, сразу закидывался этими своими антидепрессантами».

Гай Стивенс (Guy Stevens)

Гай Стивенс родился в Лондоне в 1943 году. В конце 60-х он был уже известной личностью в музыкальной тусовке — радио DJ, специализирующийся на ритм-энд-блюзе и модах, товарищ Криса Блэкуэла (именно Стивенс уговорил Криса дистрибутировать в Англии каталог американского лейбла Sue), начинающий продюсер со своим видением развития музыкальной ситуации. Пик его карьеры пришелся на конец 70-х, когда Крис стал одним из продюсеров легендарного альбома «London Calling» группы The Clash. А еще он придумал названия для Procol Harum и Mott the Hoople. Второе название пришло ему в голову в тюрьме, куда он как-то угодил, когда его поймали с наркотиками. Да-да, наркотики, этого добра хватало. Куда уж современная музыка без них? И еще алкоголь. В 1981 году, пытаясь избавиться от алкогольной зависимости Гай Стивенс принял слишком большую дозу антидепрессантов и умер в возрасте 38-ми лет.

Но в ноябре 1968-го, кроме официально разрешенных к продаже наркотических препаратов, его волновали и другие вещи — что и как можно сделать с этими блюзовыми вундеркиндами. Гай сразу понял, что ему в руки попал уникальный материал — сами парни еще до конца не понимали, чего стоят. Догадываясь, что они вряд ли готовы к серьезной студийной работе, он решил записывать их музыку, имитируя живое выступление в клубе. Рекорд-лейблу запись обошлась в 800 фунтов, что совсем немного — Led Zeppelin потратили на свой дебютный альбом 1780 фунтов, который Джимми Пейдж и товарищи записали почти параллельно, в октябре 1968 года, правда, на свои деньги.
Гай Стивенс понимал, что истерия, связанная с чудовищной популярностью примитивного двенадцатитактного блюза идет на убыль. Он смотрел вперед и пытался нащупать в музыке Free что-то свое, особенное, что позволит им вырваться из опостылевшего круга пабов и маленьких клубов. Наступил момент, когда можно было  предельно раскачать лодку. Главное, было повернуть ее ход в другую сторону. Он пытался вывести белый блюз на новый уровень и, прежде всего, утяжелил его, но при этом сконцентрировался на живом и достаточно грязном звучании. Возможности попавших в его руки исполнителей было сложно игнорировать — Роджерс обладал не по годам зрелой вокальной техникой, базирующейся на традициях музыки соул, что для белых исполнителей тогда было делом не таким уж и частым; Энди Фрэзер знал толк в синкопированных басовых партиях, свойственных ска и фанк-музыке; Саймон Керк за одного из главных своих учителей считал Эла Джексона младшего; Пол Коссоф — последователь гитарной идеологии Эрика Клэптона, умел сочинять тяжелые риффы и в нужные момент превращать обычные блюзовые соло в психоделическое безумие. Оставалось только правильно все это соединить, что Стивенсу почти удалось.

Первый британский пресс «Tons of Sobs» на «розовом с глазом» лейбле (ILPS 9089). Конверт альбомный, матовый картон. Автор титульной фотографии Mike Sida, фотографии внутри — Richard Bennett Zeff. Оригинальные конверты печатались в типографии Ernest J. Day & Co. Ltd. London. Матричные номера на сбеге: side 1 — ILPS+9089+A2 и side 2 — ILPS+9089+B2. Важное отличие первого пресса от второго, тоже на «розовом с глазом» — внизу под каталожным номером надпись «Made in England» и год издания пластинки 1969. На втором прессе год не указан. Матричные номера у второго пресса такие же. Так же, как и у третьего пресса, на «розовом» лейбле с большой буквой «i». Пластинка продавалась плохо, что не влекло за собой больших тиражей. 

Второй британский пресс компании Island.

 

 Третий британский пресс.

В США альбом был издан компанией A&M по лицензии Island (SP-4198). Первый пресс на «горчичном» лейбле, слева логотип A&M Records. Конверт не альбомный. Посчитав фотографию Майка Сиде слишком мрачной и коммерчески беспомощной, американские издатели решили использовать для титульной части обложки портреты группы авторства Ричарда Беннета Зеффа.

Оригинал американского издания.

Первым всегда тяжело — велика опасность, что слушатель просто не поймет, что происходит и проигнорирует новаторов. Так, собственно, и случилось. Нужно было подождать всего чуть-чуть. Например, когда тогда же, в январе 1969 года в США выйдет дебютный альбом Led Zeppelin, вторгшийся на ту же территорию экспериментов с белым блюзом и с еще более яростной энергией вобравший в себя максимальное утяжеление и корневую грязь настоящей черной музыки. Сейчас, через 40 лет, легко все расставлять по полочкам, и многие вещи кажутся очевидными. Но кто тогда мог что-то предполагать с уверенностью? Ну, разве что, «безумный профессор» Стивенс.

Ко мне подошел Робби Кригер и сообщил: «Давно собирался рассказать, что когда умер Джим, мы сразу
же сели в самолет и отправились в Лондон, хотели увидеть тебя. Мы готовы были сделать все, чтобы ты стал членом The Doors, но элементарно не смогли
найти тебя».

 

Конечно, альбом «Tons of Sobs» стоит в дискографии Free особняком. Это все же блюз-роковая пластинка, и она не совсем похожа на то, что стала играть группа уже буквально через год. До настоящей кучи бабла оставалось не так уж и долго — в 1970 году песня «All Right Now» поднялась в британском хит-параде до второго места, в США — до четвертого. Но песни на «Tons of Sobs» мало напоминают будущий фирменный почерк Free, разве что в  «I’m a Mover» уже слышны те интонации, которые в полной мере проявятся на альбоме «Fire And Water» или «Highway».

Free — I’m a Mover

I was born by the river, just like this river,
I’ve been moving ever since
ain’t got no body to call my own you know…

 

Не только музыкальная структура песни, но и текст намекает — мы способны на большее, чем все эти: I got my love gun loaded with hundreds of kisses, soon as I pull the trigger baby there will be no misses…

Хотя, с другой стороны, какой блюз без «love gun» или «hundreds of kisses»? Без этого никак, как и без каверов признанных мастеров жанра. Тут традиция была соблюдена и в альбом была включена версия «Goin’ Down Slow» ‘St. Louis Jimmy’ Одена. Так же была исполнена «The Hunter», которая была написана Букером Т. Джонсом и его группой Booker T. and the MGs (в состав которой, кстати, входил любимый барабанщик Саймона Керка Эл Джексон младший) для Альберта Кинга. И тут опять странные пересечения с Led Zeppelin — на их первом альбоме главная тема этого номера из репертуара Кинга нашла свое воплощение в композиции «How Many More Times», без зазрения совести подписанная именами Джимми Пейджа, Джона Бонэма и Джона Пола Джонса. Но авторские приключения Led Zeppelin — это отдельная история, не будем ее трогать. Тем более, что «цеппелины» очень скоро стали близкими друзьями Пола Роджерса и, как известно, кроме дружбы их связывали и определенные моменты совместного музыкального бизнеса. Например, лейбл Swan Song или группа Firm. Да и мало ли что еще?

Free − The Hunter (Booker T. Jones, Carl Wells, Donald Dunn, Al Jackson, Jr., Steve Cropper)

 

Энди Джонс (Andy Johns)  

Нити, связующие Free и Led Zeppelin, вылезают то тут, то там — звукоинженер Эндрю Джонс (для своих просто Энди), ответственный за саунд на «Tons of Sobs», позже принимал активное участие в записи нескольких альбомов «цеппелинов». При этом не упускал возможность работать и с Free — на альбоме «Highway» он уже не только инженер звукозаписи, но и продюсер. Примечательно еще, что когда Энди записывал Free, его племянник Глин Джонс в Olympic Studios только что закончил работу над Led Zeppelin I. Общались ли они?
Вполне вероятно.

Пол Роджерс и Джимми Пейдж — друзья навек

Идеи летают в воздухе, стоит лишь правильно настроить уши. Есть все основания полагать, что Джимми Пейдж с большим вниманием отнесся к тому, что записали Стивенс, Энди Джонс и Free. А вот обычный слушатель пластинку попросту не заметил. В Англии он вообще не попал в чарты, а в США оказался всего лишь на 197-м месте. С таким раскладом надо было или распадаться, или продолжать гнуть свою линию. Парни выбрали второй, более сложный, вариант. Хотя их ждали знакомые сцены в дешевых пабах и клубах, которые, казалось, никогда не закончатся.

Пол Роджерс и Крис Блэкуэл, основатель компании Island, 2011 г.

В Великобритании альбом «Tons of Sobs» был издан независимой компанией Island в начале 1969 года. Глава лейбла Крис Блэкуэл всегда держал нос по ветру — почуяв, что пахнет жареным, он резко изменил репертуарную политику компании. Вместо музыки соул, ска и раннего рэггей, которые составляли большую часть каталога, ориентация была сделана на невероятно модные в конце 60-х в клубной среде блюз-рок, психоделик, прогрессив и прочие хиппанские музыкальные странности. Именно на Island дебютировали Jethro Tull, King Crimson, Traffic, Spooky Tooth и, конечно же, Free. Сегодня «ранний Island» один из самых собираемых
коллекционерами винила лейблов.

Удивительно, но самый коммерчески неудачный альбом группы Free «Tons of Sobs» сейчас выглядит убедительно современным и даже в наши дни представляется действенным рецептом успеха. Для молодых апологетов настоящего блюза эта пластинка имеет статус иконы — музыка растащена на цитаты, звук старательно повторяется, риффы и гитарные партии переигрываются кусками, и, разве что, только не молятся на любой такт. Достаточно внимательно посмотреть, например, на творчество группы The White Stripes или другие проекты Джека Уайта — The Raconteurs или The Dead Weather.

Хотя Джек Уайт слишком очевидный пример, да и вдохновение он находит, конечно же, не только в песнях Free. Там целая вязка корней, крепко связывающих его дерево с прошлым. Да и симпатичен мне этот парень, в его музыке есть душа, и тут уже не важно, сколько там процентов от Free и сколько — от Led Zeppelin. А вот огромные толпы средней руки подражателей, учуявшие запах легкой добычи, кинувшиеся вслед Уайту и тянущие из прошлого все подряд, без разбору, вот эти парни меня откровенно раздражают. Они не понимают главного — Free, создавая свою музыку, смотрели вперед. Да, мечтали о деньгах и славе, но хотели получить их честно. И получили.

Может, все-таки найдется настоящий терапевт, который вправит молодым парням с винтажными гитарами и пачками старых пластинок подмышкой голову на место? А то даже конверты под старый картон уже имитируют. Так, глядишь, и до мышей доберутся?

Free — Moonshine

 

Хотел на этом закончить, но вдруг вспомнил еще одну историю. Когда мировая пресса подняла шум по поводу реинкарнации группы Queen с Полом Роджерсом в роли вокалиста, один мой знакомый, кстати, давно увлекающийся музыкой и даже покупающий винил, сказал мне:
— Ну и что это такое? Какой-то Роджерс вместо Фредди?
— Что значит, какой-то? — аккуратно поинтересовался я.
— А то и значит. Откуда он вообще взялся? Как они могли его позвать?

Так, понял, тут общими словами не обойдешься. Пришлось поставить стакан с ромом на журнальный столик и доковылять до полки с пластинками. Нужная нашлась сразу.

— Ты в курсе, что Роджерс уже был звездой, когда твои «квины» еще пешком под стол ходили?
— Да ладно! — удивился приятель.

Я просто вывернул ручку громкости на усилителе до предела.

 

 

 

 

 

---

Текст © Valery Posternak/Postertracks 2010, первая редакция впервые опубликована в
журнале Hi-Fi.Ru №05, май 2010 г.